Дефектная ржаная мука, жмых, соевая мука, отруби, целлюлоза, древесные опилки, солод… Это — один из составов блокадного хлеба, который выпекался в годы Великой Отечественной войны в осажденном гитлеровцами Ленинграде. Для ветерана обороны города-героя Ольги Васильевны Степченковой (на снимке) легендарные «125 блокадных граммов с огнем и кровью пополам» — не просто стихотворные строки, а страница биографии. Уже далекая, но незабываемая.

Когда 17-летнему счетоводу Оле в 1941 году пришла первая повестка в армию, директор одного их предприятий города Алапаевска, на котором она работала, возмутился: «Какая армия? Несовершеннолетняя, да и «бронь» у тебя от призыва. Где я другого счетовода найду?». Но в 1942 году на фронте стало совсем туго —  в армию отправились и директор, и счетовод.

— Собрали в Свердловске из комсомольцев эшелон и направили на запад, — вспоминает Ольга Васильевна.
Новобранцев немцы встретили «горячо». Уже под Сенявино эшелон подвергся непрерывным авиаударам. Разговор в комиссии Балтийского экипажа, ведавшей распределением пополнения по частям,  был коротким:

— Счетовод? Опыт есть? Значит, будешь писарем.

Но хрупкая девушка неожиданно проявила упорство: «Хочу в часть со всеми ребятами!» И ее вместе с товарищами направили в 176-й отдельный инженерно-саперный батальон.

— Приходилось и мосты наводить, и железную дорогу ремонтировать, — рассказывает О.В.Степченкова. — А зимой разгребали снежные торосы, строили автотрассы прямо по льду Финского залива.

И всё это — под огнем обложивших город немецких и финских войск, на голодном пайке.

— Идешь по улице, вдруг видишь: человек упал. Глянешь — он уже мертвый.  А нам ведь не только выживать надо было, но еще и работать, — вспоминает  ветеран. — В 1943 году мы строили аэродром. А почва там — лопатой копни на штык, и уже вода. Приходилось разбирать разрушенные дома в городе и битым кирпичом вымащивать фундамент для взлетной полосы. Попробуйте целый день кувалдой помахать на голодной желудок!

Выкручивались как могли: глушили взрывчаткой рыбу в море, варили суп из жмыха, представляющий собой похожую на клейстер похлебку. И даже красивое, янтарного цвета желе было в меню блокадников. Его делали из продававшихся на рынке плиток столярного клея.

Наконец 27 января 1944 года советские войска разорвали блокаду. Перед саперами Ленинграда стала новая задача: очистить окрестности от смертоносных «подарков», щедро «удобривших» все подходы к городу на Неве. Мины, мины, мины — противотанковые, противопехотные, натяжного действия… Сколько их было обезврежено руками Ольги Васильевны — не счесть.

— Миноискатели мы применяли редко — бесполезно! — продолжает она. — За три года боев земля была так нашпигована железом, что толку от них не было никакого. Поэтому работали большей частью щупами и руками.

В том, что сапер ошибается лишь один раз, убеждались на практике.

— Подрывы были почти ежедневно, — говорит О.В.Степченкова. — Выходя утром на задание, мы обычно прощались друг с другом — знали, что, скорее всего,  кто-то до вечера не доживет. Но героями себя не считали, просто выполняли опасную, но необходимую работу.  

На Ленинградской земле Ольга Васильевна встретила День Победы. После войны вышла замуж, жила и работала в Кронштадте. Затем переехала с мужем на Урал, а в 1967 году — на Кубань. Трудилась по своей довоенной специальности — бухгалтером. С супругом  Емельяном Акимовичем воспитала  троих детей, дождалась внуков и правнуков. В свои 85 лет О.В.Степченкова сохраняет бодрость духа и оптимизм:

— Доведись сейчас  мину снимать — справилась бы! Правда, глаза уже не те, но руки саперное дело помнят. Каждый день, в любую погоду, совершаю по городу пешие прогулки. Надеюсь, что и 70-летие снятия блокады Ленинграда отпраздную!

В послужном списке О.В.Степченковой немало благодарностей и наград, в том числе орден Отечественной войны II  степени, множество медалей. Самая  ценная для Ольги Васильевны — «За оборону Ленинграда», скромный символ ратной доблести и высоты человеческого духа сотен тысяч защитников северной столицы.