С центрального  поста по кораблю разносится команда:

— По местам стоять! К всплытию!

Зашелестели указатели горизонтальных рулей. Коротко заверещали телеграфы, и стрелки тахометров нехотя поползли вправо — винты ускорили вращение. В следующую секунду огромная лодка стала подниматься из ледяной толщи океанских глубин…

На море Гриша Рожнев первый раз побывал в 14 лет, когда семья только переехала на Кубань. Вместе с родителями прошелся он по берегу легендарной Цемесской бухты города-героя Новороссийска.

— Впечатлений, особенно для парня с Урала, было много, — вспоминает Григорий Егорович. — Огромные военные корабли и прекрасное море навсегда запали в душу. Именно тогда я понял, что хочу стать моряком.

После окончания школы, не раздумывая, подал документы в техническое училище №9 морского флота на матроса-моториста. Через год отправили юношу в красивый город Северодвинск — с Черного моря на Белое. Из двухсот пятидесяти будущих моряков отобрали пятьдесят подводников. Психологическая совместимость, физическая подготовка, умственные способности, выносливость — учитывалось всё. Началась основательная подготовка. Как пояснил Григорий Егорович, чрезмерная, на первый взгляд, требовательность была жизненно необходимой. На боевом корабле от знаний и умений одного человека зависит судьба всего экипажа. Недаром поход субмарины называют «академией подводных наук».

Начинал службу Григорий на небольшой титановой лодке с феноменальной на то время скоростью — 45 узлов, или 83 километра в час.

— Первое погружение… Почему-то больше всего запомнился шум воды при заполнении балластных цистерн. А затем наступает полная тишина, — рассказывает он. — И, конечно, как новичок, прошел обряд «крещения», согласно флотской традиции.

В плафон от осветительной лампы набрали морской воды из краника глубиномеров, командир произнес торжественную речь, и новобранцы осушили до капли пол-литровую емкость. Кстати, Григорию Рожневу пришлось это делать дважды: после первого выхода в море и после первого погружения.

Закончилась срочная служба. Григорию присвоили звание мичмана и отправили на формирование нового экипажа в город Обнинск — здесь моряки готовились к службе на подводной лодке нового проекта «Гранит» и проходили проверку на слаженность коллектива. Этому уделяется особое внимание, ведь определенный круг людей и замкнутое пространство требуют от человека выдержки, уважения и понимания других. Новоиспеченный экипаж из 125 человек прямо с цеха «снял» свой боевой корабль «Иркутск». Субмарину спустили на воду, начались испытания в Белом море.

— Только представьте: 152 метра в длину, как пятиэтажный дом в высоту, на борту 24 крылатые ракеты, плюс торпеды, — перечисляет техник-вычислитель. — Все условия не только для службы, но и для отдыха: телемониторы, сауна, бассейн с забортной водой, тренажерный зал.

Потаенное судно не раз проходило под паковыми льдами Северного полюса, несло боевую службу в Атлантическом океане. А спустя три года «Иркутск» совершил небывалый переход — вдоль северного побережья страны от Кольского полуострова до Камчатки. Дни шли за днями, и всё дальше уходила родная земля. Всё более непривычными для глаза становились координаты, заносимые штурманом в вахтенный журнал… Всплыли всего один раз, чтобы пройти в надводном положении Берингов пролив. Конечным пунктом стала база в поселке Рыбачьем. Отсюда экипаж отправлялся в походы по Тихому и Индийскому океанам. Во время учений нередкими гостями на подлодке, считавшейся флагманской, были командующий Тихоокеанским флотом и прочие военачальники.

— Шторма в Тихом океане сильные, — улыбается Г.Е.Рожнев. — Не раз с перископной глубины в 17 метров лодку выбрасывало на поверхность. Громадину водоизмещением 24 тысячи тонн швыряло, как поплавок.

В 1994 году Григорий Егорович вернулся в родной поселок Рисовый, где живет и сейчас. Среди наград, полученных в годы службы, — медали «За боевые заслуги», «За отличие в воинской службе».

— Воспоминаний — море! Столько увидеть, узнать, понять за такое время — так ведь не каждому повезет, — делится он.

— А если снова нужно будет встать на боевой пост? — спрашиваю.

— Да хоть завтра. Мы же — подводники!— уверенно заявляет мичман Рожнев. — Плавали, знаем…

А.Моргунов
Фото А.Моргунова и из личного архива Рожнева.