Подписка онлайн

Неласковое детство

23 января 2010

Заря Кубани

Кубанский казак Филимон Иосифович Жук вернулся с армейской службы в конце 20-х годов, получил небольшой земельный участок на краю станицы Полтавской. Тяжело было, жили бедно, вместе с женой Варварой Архиповной занимались хозяйством. С голоду умер маленький сын, но в 1930-м на радость родителям появилась на свет вторая дочка Валя. Однако еще через два года пришла новая беда…

— Как-то рано утром к нам прискакали красноармейцы — отца срочно вызывали в Темрюк, — вспоминает Валентина Филимоновна Шкет. — Папа только успел поцеловать меня с сестрой на прощание и маме строго наказал: «Варя, не переживай, главное — береги детей!». Словно предчувствовал что-то. А через несколько дней нас предупредили, чтобы утром готовились на высылку. Лишь спустя много лет мы узнали, что папу тогда расстреляли вместе с другими казаками.

Ночью Варвара Архиповна забила поросенка и кур, мясо засолила в горшках. Эти запасы и спасли мать с двумя дочурками.

— Высылали нас в декабре, — продолжает В.Ф.Шкет. — Изредка поезд останавливался, чтобы конвой выбросил из вагонов умерших от голода и холода…

Высадили репрессированных в чис¬том поле в Свердловской облас¬ти, а затем на повозках отправили в какой-то лес. Там и оставили ночевать. Снег по пояс, кругом глушь. Как быть? Помогли земляки-полтавчане — соорудили из еловых веток укрытие, в нем и провели ночь. На следующий день мужчин за¬брали на работы, а через некоторое время перевезли к ним в земляные бараки и женщин с детьми. На сутки давали по сто граммов хлеба на человека, воду добывали, растапливая снег. Спасала помощь добрых людей — станичники держались вместе.

— Вскоре мама решила бежать, — говорит Валентина Филимоновна. — Отправились куда глаза глядят, прятались в лесу от патрулей, вышли к железнодорожному вокзалу. Спасибо, помог милиционер — посадил нас на товарный поезд до Москвы, а там еще один хороший человек просто так выдал нам справку об освобождении.

Вернулись в родную станицу, но тут места семье нищих «кулаков» не нашлось, а дом был занят новыми жильцами. Опять сели на поезд, на этот раз до Ростова. И вновь стечение обстоятельств: на станции Зимовники встретили знакомую, да так и остались у нее жить. Потом семья Жук по приглашению переезжающих хозяев поселилась в их опустевшем доме. Варвара Архиповна днем работала на овцебазе, а вечерами вязала носки, платки из шерсти на продажу.

— Во время войны оккупантам  брать у нас было нечего. Это потом корова в скудном хозяйстве появилась, — грустно улыбается В.Ф.Шкет. — Немцы, бывало, придут в хату, посмотрят, да только рукой махнут и уйдут. К постоянной стрельбе мы привыкли и знали куда бежать, если вдруг бомбежка. Бои за станцию начались в канун Нового года и продолжались двенадцать дней. Иной раз вся наша улица полыхала.

После освобождения станции в 1943 году маленькие сестры Жук помогали в госпитале: дежурили по ночам, ухаживали за ранеными.

— Кому что подать, воды принести, бинты постирать — нас просили. Особенно тяжело приходилось обгоревшим танкистам, даже вспоминать страшно, — вздыхает женщина.

Прошло некоторое время, и семья решила вернуться на Кубань. Продали кормилицу-корову Динку и подались восвояси. В станице Славянской купили небольшую хатку, своими силами достраивали ее.

В 1947 году познакомилась девушка со своим будущим мужем Алексеем Тимофеевичем Шкетом, только что демобилизованным (кстати, его родители тоже были репрессированы). Сначала работала в Госсем¬инспекции, а затем — в Госстрахе. Вырастила троих детей, воспитывает внуков.

С грустью Валентина Филимоновна вспоминает свое неласковое детство, которое приш¬лось на страшные времена ссылки и войны.

— Лишь бы никогда больше такого никто не видел, — повторяет она. — Никто и никогда!

А.Кузьмин
Фото из семейного архива

Читайте также

Загрузить ещё