Подписка онлайн

Иван Олейник: из легендарной десятки

22 июля 2009

Заря Кубани

Беда на всех одна

Каждая российская семья считает, что июнь 1941 года ударил больнее всех именно ее. Счастливые будни, планы и надежды рухнули в одночасье, а потом «похоронки», словно снежинки, посеребрили головы матерей и жен.

Иван Васильевич Олейник  в свои двадцать достиг многого. Вся станица Анастасиевская знала его как грамотного, добросовестного заместителя заведующего мельницей. Спешил молодой специалист на работу, потом словно на крыльях летел домой, где ждали его юная жена и трехмесячная дочурка Меланья.

Война! Иван Олейник встретил ее на Украине, в полковой школе. Практика для сержанта — яростные бои с наседающими оккупантами. Окруженный, взвод не смог пробиться к своим, и сержант Олейник организовал партизанский отряд. Опыт пришел быстро: рельсовая война, засады на дорогах, налеты на гарнизоны врага. В одной из стычек с эсэсовцами И.В.Олейник был ранен, попал к фашистам в плен. Оглядев крепко сложенного сельского парня, немецкий офицер раздумал добивать его: Германии нужна рабочая сила. Мать Ивана парализовало, когда пришло извещение о том, что ее сын пропал без вести.

А в далеком мордовском селе Торбеево 70-летняя Акулина Дмитриевна Девятаева проводила на фронт шестерых сыновей. Пятеро воевали танкистами, пехотинцами, а вот беспокойный Миша всё же добился своего, стал летчиком. С первой попытки не поступил, был капитаном речного судна. Но через авиаклуб приблизился к своей мечте, а затем успешно сдал экзамены в летное училище. «Ты уж, сынок, летай пониже да помедленней», — напутствовала мать Мишу. Первые победы в небе, первые награды… Михаил был счастливейшим из юных лейтенантов. Но однажды фашисты устроили за ним охоту. Сразу пятеро истребителей взяли его самолет в огненные клещи. Пылающая машина Девятаева разваливалась в воздухе. «Миша, прыгай!» — скомандовали с земли. Сильный ветер нес парашют прямо на головы галдящих немцев. Раненый, обгоревший, летчик попал в плен.

Иван Олейник, Михаил Девятаев, Петр Кутергин, Аркадий Цоун, Иван Пацула, Владимир Немченко, Трофим Сердюков, Николай Урбанович и другие — люди разных национальностей, возрастов и профессий, которые попали в плен. Они не были знакомы до войны, их объединила общая мечта о свободе.

Борьба в плену

Шел 1945 год. Пленные работали на аэродроме Пенемюнде, на одном из островов Балтийского моря. Сердцем чувствовали: война близится к концу. Всё чаще краснозвездные бомбардировщики делали налеты на аэродром, земля дрожала от взрывов. Но как бежать с острова, опутанного колючей проволокой, начиненного минами, охраняемого озверевшими от поражений немцами? Попыток предпринималось много. Занятые добычей торфа пленники убили охрану. Почти добрались до берега, где рассчитывали найти лодки. Но торжествующая орава фашистов вскоре доставила в лагерь трупы и чуть живых от побоев беглецов.

Пленные стали делать подкоп. Всё шло по плану. За пазухами, в карманах выносили землю. Вот туннель уже миновал колючее заграждение, протянулся вне поля зрения часовых на вышках. Но случилось непредвиденное: наткнулись на туалет. Зловонием задышал туннель. Немцы обнаружили подкоп, до смерти избили нескольких пленных.

С тоской глядели Иван Олейник и Михаил Девятаев на парящих в небе хищных птиц. К ним подошел Михаил Емец:

— Я трижды бегал из лагерей, костей целых не осталось. По земле нам не уйти…

Разговор слышал майор Вандышев с кубанского хутора Рузаевка.

— Бог не дал нам крыльев. Надо взять их у немцев, — сказал он.

Самый дерзкий побег

Вся надежда была на Девятаева. После очередного налета советской авиации он старательней других пленных растаскивал остатки разбитых немецких самолетов, особо интересуясь кабиной пилота, приборами управления. Узники не узнавали товарища: почему он так услужливо суетится вокруг немецких летчиков, прогревающих двигатели? Девятаев первым бросился натягивать на самолет маскировочную сеть, не теряя возможности заглянуть в кабину.

И вот наступил решающий момент. Сибиряк Петр Кутергин сумел убить летчика, Михаил Девятаев уже поднимался в самолет, Иван Олейник незаметно подвел на посадку остальных заговорщиков. Но случилось непредвиденное. Один из пленных вцепился в ногу Девятаева.

— Куда лезешь, сумасшедший?! Немцы увидят — всех нас расстреляют! Спускайся на землю, сволочь! — вопил пленный на весь аэродром.

Так сорвалась и эта попытка. Их мечтой и надеждой на жизнь стал самолет «Хейнкель-111», на котором летал начальник лагеря.

Следующий случай выдался третьего февраля 1945 года. Десятеро пленных старательно очистили снег на взлетной площадке. Наутро решено было убить летчика, охранника — и в путь. Но ночью выпал обильный снег.

Восьмое февраля… Аэродром расчищен. Облачное небо. Не очень внимательные охранники. И десятеро отважных пошли на смертельный риск. Самолет захватили в полдень, когда никто из фашистов не мог ожидать такой дерзости. Но нет аккумуляторов, их сняли. Чуть шевелящиеся от голода пленники притащили аккумуляторы.

— Девятаев, вперед!

Они подкармливали пилота в течение месяца, отщипывая от своей пайки кусочки хлеба. Это не помогло, у Девятаева не хватило сил отжать штурвал. Тогда на помощь пришли друзья. Разгон. Самолет не поднимается, а конец взлетно-посадочной полосы и холодные морские волны уже рядом. На виду у немцев самолет развернулся, пилот заметил ошибку: прибор высоты поставлен на посадку. И через минуту «Хейнкель-111» взмыл в воздух. Паника среди немцев — невероятная! Вдогонку за беглецами устремился истребитель. Одна пулеметная очередь, другая — мимо. Девятаев пошел сразу на две хитрости. Поднял самолет в зону облаков и повел машину не прямо на восток, а на Скандинавию, над морем. Преследователи потеряли беглецов из виду.

— В баках — почти тонна горючего. Можем долететь и до Москвы! — сообщил пилот друзьям.

В лагере объявили: самолет сбит, бандиты утонули. Показалось мало, добавили: русский дикарь не мог угнать «Хейнкель», за штурвалом был немец — утонул и он.

Летели без карты, в просветах между облаками видели незнакомые поселки, реки, озера. Лениво бухали зенитки, потом огонь стал плотным. Один из снарядов разорвался рядом, ранив беглецов, обосновавшихся у места радистов.

— Кажется, прибыли! — крикнул Девятаев.

Внизу — вспаханное поле, остатки снега по ложбинам. Худшего места для посадки не придумаешь. Шасси в такой ситуации лишь помеха, приземлились на брюхо.

Красноармейцы спешили к немецкому самолету, ожидая любой пакости от фашистов. Но из «Хейнкеля-111» выползли живые скелеты в полосатой форме.

— Мы свои! — сиплым голосом произнес один из беглецов. На глазах у них — слезы радости.

В воинской части бывших пленных накормили, оказали медицинскую помощь. Потом за дело взялся «Смерш» («смерть шпионам»). Сегодня мнения об этом подразделении противоречивы. Но можно понять и контрразведчиков, которые накануне задержали шпиона из числа пленных красноармейцев. В немецкой школе разведки он согласился на ампутацию ноги и несчастным инвалидом сновал по вокзалам, передавая врагу сведения о воинских эшелонах, военных заводах.

Разобрались, и через полтора месяца бежавшие из плена снова были на передовой.

Подвиг не забыт

От И.В.Олейника в станицу Анастасиевскую полетело письмо: «Люди! Я жив! Родные, соседи! Пришлите весточку и фото моей дочурки!».

— Мама тут же взяла меня на руки и побежала к фотографу, — вспоминает Меланья Ивановна. — Фотографию послали на фронт, но достигла ли она адресата, не знаю.

А потом пришла «похоронка»: И.В.Олейник погиб и похоронен в деревне Торно. Родня долго искала на карте эту деревушку на границе Польши и Германии.

— Олейник погиб? Неправда! Мы с ним японцев били на Курилах! — сообщил семье один из солдат.

А в небе звучало: «Я Мордвин! Я Мордвин! Атакую!». Это вел бой неугомонный Девятаев. Лишь в 1957 году ему присвоили звание Героя Советского Союза — долго проверяли тот побег из плена. А ушел он из жизни в 2002 году.

«Похоронки» прислали на Петра Кутергина, Владимира Немченко, Трофима Сердюкова, Николая Урбановича, вставших в строй после побега.

Подвиг легендарной десятки не забыт. В городе Сызрани работает музей, один из отделов которого посвящен Девятаеву и его друзьям. В Славянск-на-Кубани пришел оттуда запрос: сообщите о родных и близких И.В.Олейника. Совет ветеранов войны и труда ответит на это письмо. Единственная дочь героя живет в Славянске-на-Кубани, Меланья Ивановна уже пенсионерка. В Краснодаре работает внук Олег. В семье чтят память отважного воина, надеются узнать место его гибели.

Н.Заболотный

Читайте также

Загрузить ещё