Карп Сазонович Пескарев проснулся в холодном поту. Угораздило же его вечером посмотреть телепередачу о свином гриппе — приснилось, что схватил особо опасную форму: хрюкал и визжал по-поросячьи.

Дрожа от страха, Карп Сазонович начал день с обычных процедур: сделал стойку на голове и продержался до помутнения в глазах, выпил стакан мочи, принял 20 капель чесночного сока и 68 зерен подсолнечника. С завтраком покончено, пора бежать в поликлинику.

На вопрос регистратора, к какому врачу дать номерок, выпалил:

— Ко всем!

Уже через несколько минут Пескарев читал терапевту лекцию:

— Отстала наша медицина от ветеринарии! Вот вы, молодой человек, назначили Иванову, Петрову и Сидорову одинаковую дозу препарата — по одной таблетке три раза в день. Но ведь Иванов весит 50 килограммов, Петров — 150, а Сидоров — еще увесистей. Первый заработает от ваших таблеток язву желудка, второй может рассчитывать на облегчение, а третьему ваша доза — что слону дробинка. В ветеринарии же лекарства назначаются с учетом веса животного. Вот мне, например, точно рассчитали дозу препарата АСД-2 и биовита, лошадиного геля от ревматизма. Учитесь! Сотни славянцев выстраиваются в очередь к ветеринарам, излечиваются от экземы, поноса, остеохондроза.

Лекция затянулась на полчаса… Терапевт ерзал, щупал у себя пульс, в дверь заглядывали нетерпеливые пациенты. И врач сдался, пообещал посетителю, что обязательно пройдет курсы переподготовки при местной ветлечебнице, и уверенно выписал Карпу Сазоновичу рецепт… от копытной гнили.

В соседнем кабинете Пескарев услышал:

— Ничего у вас не нахожу! Вы абсолютно здоровы!
Карп Сазонович обмер:

— Это я-то здоров? Я — сплошная болячка!

На третьем «заходе» нашли какое-то пустячное отклонение, врач назначил Пескареву лекарственный препарат. Дома, вооружившись лупой, вчитывался «больной» в инструкцию по применению. Сначала лицо его вытянулось, побледнело, потом движения рук стали напоминать осторожные приемы минера. Наконец он бережно взял флакон с лекарством и шаркающей походкой двинулся к мусорному ведру.

Что же испугало Пескарева? Оказывается, в разделе «Побочные эффекты» указывалось, что препарат может вызвать головокружение, тошноту.

При очередной встрече с врачом Пескарев спросил:

— За что вы хотели меня убить? Что я плохого вам сделал?  

Напрасно доктор объяснял, что побочных действий у лекарства  практически нет, что не могут быть безвредными даже вода и жаркое солнце. А китайская мудрость гласит: мед, назначенный в качестве лекарства, кажется горьким.

Да разве переубедишь Пескарева? Еще старательней принялся он лечиться от болезней, которых у него не было. В ход снова шли моча, ветеринарные препараты, дрожжи, пророщенные зерна, «заговоренная» вода. Но тревога о здоровье не проходила — и  Карп Сазонович двинулся к врачам. Воспользовавшись неповоротливостью беременной, он без записи и очереди нырнул в угловой кабинет.

— Я гинеколог. Что за нужда привела вас ко мне? — вежливо спросила врач.

Ничего не ответил Пескарев, только жадно разглядывал наглядные пособия. Вечером он записал в дневнике: «Не женюсь никогда!» И слово сдержал, но, смакуя в одиночестве бокал с мочой, вспоминал о единственном свидании с девушкой Ниной. Была весна, надрывались соловьи, сводила с ума сирень. А какими огромными и голубыми были глаза у девушки! Глядя в них, Пескарев спросил:

— Как вы относитесь к лечению мочой? Правда, хороши суперклизмы по системе йогов?

Девушка исчезла, растворилась в лунном сиянии. С годами Пескарев начал сомневаться: было это свидание наяву или привиделось из-за долгого стояния на голове?

Его жизнь размеренна, продумана до мелочей. Причесавшись утром, он собирает и считает выпавшие волосы, записывает в график. Давление, данные о моче тоже значатся в диаграммах. Четко, по системе, Пескарев ест, пьет, спит. В одном лице он подопытный кролик и наблюдатель. Ему кажется, что он живет. И даже мечту имеет: умереть, назло врачам, в сто лет, и они     вынуждены будут поставить диагноз: «Умерший был абсолютно здоров».

Н.Заболотный