Февраль — особый месяц в истории Славянского района. Именно в эти дни 69 лет назад на его территории велись тяжелейшие бои советских войск с немецко-румынскими оккупантами. Последние дни зимы и первые весенние недели того памятного 1943 года стали самыми кровавыми страницами летописи Приазовья.

В феврале или марте?

Во время работы над материалом мне пришлось столкнуться с любопытным противоречием: многие хутора и станицы района, расположенные в нескольких километрах друг от друга, порой освобождались с разницей больше месяца. Например, по данным Славянского историко-краеведческого музея, х. Галицын освобожден в конце февраля, но сами хуторяне празднуют изгнание оккупантов 23 марта. Такая же история — и с х. Беликовым. Нередко разнятся и воспоминания старожилов: одни уверяют, что их родные хутора освободили в феврале, другие с не меньшей убежденностью говорят, что это произошло в марте. Попробуем вместе разобраться в этой запутанной истории.

Начнем с того, что Краснодарская наступательная операция, в ходе которой был освобожден Славянский район, стала фактически импровизацией советского командования: на подготовку к ней ушло всего несколько дней. В начале февраля войска Северо-Кавказского фронта вплотную приблизились к Азовскому морю в районах Новобатайска и Ейска, отрезав путь для отступления вражеской кавказской группировки на север к Ростову. Советская армия прошла с боями сотни километров и нуждалась в отдыхе: тылы и тяжелая артиллерия отстали, ухудшилось снабжение войск. Но приказ ставки Верховного Главнокомандования во главе со Сталиным был неумолим: «Форсировать наступление по окружению и уничтожению краснодарско-новороссийской группировки противника».

Увы, время в феврале 1943-го работало на фашистов. Прекрасно понимая, чем грозит прорыв «кубанского фронта», немцы отводили свои части дальше на запад, грамотно и умело обороняясь. За пять суток, которые ушли на подготовку Краснодарской операции, советскому командованию не удалось сосредоточить необходимые силы. Девятого февраля, после короткого артобстрела вражеских позиций (снарядов не хватало), советские войска перешли в наступление. С северо-востока по Славянской и Троицкой (тогда она входила в состав Славянского района) нанесли удар 9-я и 58-я армии. Два дня тяжелых боев — и почти нулевое продвижение вперед.

Удар через плавни

При строительстве оборонительных рубежей в Приазовье гитлеровцы подводили их к плавням, мало заботясь о защите упиравшихся в них флангов. Педантичные немцы считали наши плавни непроходимыми и даже называли их «нейтральными водами». Именно этим и решили воспользоваться советские войска. Три дивизии, 58-й армии, 317-я, 417-я и 351-я, были сведены в ударную группу под командованием начальника штаба армии генерал-майора Филлиповского, которая, двигаясь вдоль плавней, а порой и через них, сломила сопротивление противника южнее Черноерковской и вышла к хутору Свистельникову. Именно в эти дни конца февраля были в первый раз освобождены многие населенные пункты нынешних Черноерковского, Забойского и Кировского сельских поселений. Например, 22 февраля от немцев очистили хутор Солодковский, 23 февраля — Забойский.

Наступление советских войск стало для оккупантов неприятным сюрпризом. О том, в каких условиях оно проходило, читатель, думаю, догадается, посмотрев в окно и вспомнив о капризах погоды за последние дни. В плавнях в это время года не то что воевать — передвигаться проблематично. Неслучайно весной 1943 года корреспондент фашистской газеты, повествуя о боях на Кубани, писал: «Что казалось невозможным, стало возможным. Советские солдаты ни с чем не считаются: ни с тяжелыми лишениями, ни с самыми скверными природными условиями».

Казалось, что еще немного, и части 58-й армии захлопнут «капкан», отрезав врагу пути отхода на Крымский полуостров. Но, как говорится, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги».

Помощь не пришла

На помощь дивизиям, воюющим на плацдарме под Черноерковской, должен был прийти, нанеся удар в обход Славянской по Анастасиевской и Варениковской, 10-й стрелковый корпус. Для этой цели его части должны были к 27 февраля сосредоточиться в районе Черноерковской, но их там не оказалось даже первого марта. Почему? Ответ — в воспоминаниях следователя военной прокуратуры З.Я.Иоффе, опубликованных в 2011 году на сайте мемуаров ветеранов Великой Отечественной войны «Я помню».
— Корпус свою задачу не выполнил, — с солдатской прямотой повествует Зяма Яковлевич. — Его головные полки шли без ведения разведки, первый батальон вышел к реке в совершенно другом месте и не нашел брода или переправы, другой полк вообще «заблудился», связь не работала… никто не позаботился о должной маскировке.

Не успела сосредоточиться под Черноерковской и одна из дивизий группы Филлиповского (417-я). В итоге две дивизии (317-я и 351-я) остались без поддержки. Подобных ошибок враг не прощает. Надо отдать должное военному мастерству противника: командир оборонявшего Славянский район 49-го корпуса с не по-немецки звучащим именем Максимилиан де Анжелис экстренно создал ударную группировку из пехоты, усиленной танками и румынскими егерями, и нанес мощный удар по отряду Филлиповского. Беликов, Черноерковская и другие населенные пункты снова оказались в руках врага.
Судьба окружённых

Оттесненные в плавни, советские бойцы оказались в полном окружении. На помощь им пришли суда Азовской флотилии, перебрасывающие через лиманы боеприпасы и продовольствие и вывозивших раненых, но переломить ситуацию не удалось. Оно и понятно: несмотря на солидное название, с корабельным составом во флотилии было неважно. Его основу составляли несколько «утопленников» — поднятых с грунта сейнеров, затопленных при отступлении Красной армии в 1942 году. Тем не менее, бойцы группы Филлиповского около недели оказывали немцам отчаянное сопротивление, пока не закончились боеприпасы. То, что довелось пережить окруженным, трудно представить. Приведем лишь последнюю радиограмму с плацдарма, перехваченную четвертого марта немецкой радиоразведкой: «Стоим по горло в воде и замерзаем. Больше уже не можем!».
Филлиповского успели буквально под носом у немцев вывезти с плацдарма на «кукурузнике» У-2. Последний приказ генерала гласил: уничтожив материальную часть, мелкими группами пробиваться в строну х. Верхнего, где держали оборону части соседних армий. Увы, удалось это немногим. Для тысяч советских воинов черноерковские плавни стали братской могилой.

Жертвы не напрасны

«Разбор полетов» был жестким. В провале операции обвинили командование 10-го стрелкового корпуса.

— Были арестованы начальник штаба корпуса, командир стрелкового полка и один из комбатов, из-за неумелых действий которого и началась неразбериха, приведшая к трагическим последствиям, — отмечает в воспоминаниях З.Я. Иоффе. — На допросах арестованные офицеры пытались объяснить, мол, «хотели как лучше, а получилось как всегда», но фактов безалаберной халатности, нарушения приказов и прочих нарушений, полностью подходящих под определение «воинское преступление», было более чем достаточно. Все три офицера по приговору трибунала были отправлены в штрафной батальон искупать вину кровью. Командира корпуса понизили в звании и должности.

Будущий министр обороны СССР А.А.Гречко, в 1943-м командовавший 56-й армией (также воевавшей в Приазовье), в мемуарах осветил эти бои под Черноерковской весьма кратко. Позднее он напишет: «Войскам не удалось окружить противника в районе Славянской… Заминка наступления в полосе действий 58-й армии отрицательно сказывалась на ходе всей наступательной операции Северо-Кавказского фронта».

Эпопея освобождения Славянского района в итоге затянулась на месяцы и завершилась лишь 30 апреля.

Подозреваю, что у некоторых читателей описание этих событий вызовет раздражение: мол, стоит ли вспоминать о поражениях, если победили мы? Думаю, стоит. Упрекать воинов многострадальной 58-й армии потомкам не в чем: ее бойцы мужественно сражались и внесли немалый вклад в освобождение Кубани.

Продолжение темы — в последующих номерах газеты.

А.Силенко