Говорят, что железная свадьба, а это 65 лет совместной жизни, — явное доказательство того, что вечная любовь существует.
Об этой замечательной паре мы писали, когда они были «бриллиантовыми». Прошло пять лет, и мы снова у них в гостях. Анатолий Федорович и Ольга Никифоровна Кладь (на снимке) встречают нас как старых друзей. Шутят, рассказывают о том, как жили эту пятилетку. Кажется, они совсем не изменились. Хотя нет… Супруги стали еще более жизнерадостными, в отношениях появилось еще больше трепетности да жена всё чаще задерживает на муже добрый взгляд.
— Вот что творит вечная любовь! — восхищаюсь я.
— Да какая любовь, — смущается Анатолий Федорович. — Любовь — это вначале. Приехал на хутор из Ейска в гости, очень понравилось: осень, яблоками во дворах пахнет — рай! Вышел на улицу, мимо дивчина бегит корову из стада займать, сразу сказал другу: «Она будет моей женой!». Сказал, через время засватал, поженились. Дети, заботы, не до любви, со временем свыкаешься. Но теперь с каждым годом тянет друг к другу всё больше и больше. И понимаешь, что друг без друга — никак! Раньше как было? Каждый своим делом по хозяйству занимался. А сейчас смотришь, что-то не видно жены. Иду смотреть, где она, может, чем помочь надо.
— Да сейчас легко управляться, — улыбается Ольга Никифоровна. — Дети машинку купили. Он белье загружает, она стирает, а я потом глажу.
— Наверное, легко было ухаживать? — возвращаю Анатолия Федоровича в юность. — Женихов мало — всё-таки первые послевоенные годы.
— Вот это вы зря, — обижается за супругу глава семьи. — Девчата были тогда строгие, цену себе знали, по улицам не гуляли. Да, впрочем, и не в чем было.
— Мы ж дети войны, — говорит Ольга Никифоровна. — Жили трудно.
Удивительно, супруги говорят о трудностях, но нет в этих воспоминаниях безысходности, во всём они находят позитив.
— Я с ровесниками рыла окопы от Крымска до Новороссийска, — вспоминает хозяйка. — Спали на земле, под голову вещмешок, сверху потертое одеялко… Но какие дружные были! Как-то парни нашли оставленные фашистами продукты. Принесли нам, девчонкам. Сели в большой круг — всё поделили и гуртом съели!
Анатолий Федорович с восьми лет работал в колхозе, ему даже по пятьдесят сотых трудодня начисляли.
— В войну тоже рыл окопы, — рассказывает он. — Голодно было — так мы ляциками спасались.
Увидев непонимание в моих глазах, спрашивает:
— Как? Вы не знаете, что это такое? Это кукуруза перемеленная, запаренная, из нее-то ляцики и делали, а пекли эти лепешечки прямо на плите! А уж если мамылыгу доводилось приготовить, да еще с салом — это для нас пир!
— Поженились, первенец Гриша родился, — продолжает Ольга Никифоровна. — Анатолия призвали в армию. Я одна по хозяйству управлялась. И не год, как сейчас, а целых три ждала, пока служил в Германии.
— Наши отцы воевали с фашистами, а я служил в поверженной Германии, в рейхстаге был, — с гордостью говорит бывший солдат. — Вернулся, родился Саша, потом — Зина. Работали в совхозе, держали хозяйство — тут дети всегда первые помощники. Были у нас корова, куры, утки, гуси, индыки, — загибает пальцы хозяин, а сам хитро смотрит на мою реакцию, понимаю ли, что речь об индюках, и продолжает: — По шестнадцать килограммов весили! А еще семьей обрабатывали пятнадцать соток кукурузы, десять соток маслянки, на пяти сотках — картошка и другие овощи. До четырех тонн кабаков собирали, потом везли с поля на шарабане. — И поясняет: — Не путайте, на гарбе сено возили, а шарабан — он пониже. На реку рыбачить ходил. Тогда еще можно было поймать царскую рыбу — шамайку. А ловили ее такой ловкой штукой, рыгеля называлась.
Долго и со вкусом объясняет, что это за приспособление было.
— Теперь, как говорят, отсеялся, отпахался, — с грустью заканчивает он.
— Всё наше хозяйство сейчас — кот Мурзик да пес Тошка, — с улыбкой добавляет жена, и грусть уходит: юбиляры начинают вспоминать, как внучка котенка подарила, который вырос в шикарного кота.
Свободного времени у ветеранов Великой Отечественной много.
— Любим читать, — делятся они. — Дети выписывают нам разные газеты. Начинаем с «Зари Кубани», потом — «Аргументы и факты», «Совершенно секретно». Телевизор у каждого свой. Но есть и любимые передачи. Вместе смотрим и обсуждаем «Давай поженимся» да Андрюшу Малахова.
Есть у супругов и друзья, и подруги, с кем обсуждают житье-бытье, вспоминают жизнь, отданную саду. Саду, где теперь работают их дети.
— Что чувствуете, когда видите новые сады? — спрашиваю Ольгу Никифоровну в надежде услышать: гордость, что это мой сын внедрил интенсивное садоводство, или что-то в этом роде. Ответ, признаюсь, поразил!
— Как вижу, какие маленькие деревья в саду — так бы и пошла работать! — с задорным блеском в глазах восклицает моя собеседница. — Не то что когда мы трудились — высоченные, что обрезать, что урожай убрать — проблема. До сих пор плечо болит от лестницы.
Что на это скажешь? Ответ мудрой женщины, труженицы, на себе испытавшей всю тяжесть труда садовода.
Хозяин выходит успокоить забеспокоившегося Тошку, а я интересуюсь у Ольги Никифоровны, как удалось мирно прожить вместе столько лет.
— Так я ж мужа всегда слушала, — просто отвечает она. — На детей никогда не обижались, они всегда нас с отцом слушались. Может, потому что мы ладно жили, а если и были какие недомолвки, детям не показывали и при них никогда не выясняли, кто прав, кто виноват. Так вот и жили. И сейчас скучать не приходится: дети рядом, пятеро внуков, пятеро правнуков.
— Они все у нас молодцы, — подключается вернувшийся хозяин. — Дети, внуки образование получили, теперь правнуки на пятерки учатся.
— Отчитываются?
— А как же? Приезжают и на каникулы, и в выходные. Так что калитка не закрывается!
Завтра их дом снова будет полон — соберется большая семья, чтобы отметить 65-летие совместной жизни, которые, по признанию юбиляров, пролетели словно один миг. А мы распрощались с Ольгой Никифоровной и Анатолием Федоровичем ровно на два с половиной года, пообещав прийти в гости на деревянный юбилей, а там и до благодатной свадьбы рукой подать. Да и праправнуки ждать не заставят. Здоровья вам, познавшие вечную любовь!
О.ОСИПОВА
Фото Н.КРАВЦОВА